По матери... понимаешь?
Настоящее море из человеческих тел, вялыми волнами передвигающихся по праздничной набережной, разлилось в Ялте в День города
В очередной раз рассказывать о материальных последствиях такого массового скопления людей в одном месте не хочется, да и надоели всем горы мусора и прочие непотребства хуже горькой редьки. Зато о моральной стороне вопроса говорят у нас не так уж часто.
Давно ли вам приходилось перемещаться в такой огромной толпе? Вспомните, что чаще всего приходилось слышать? Боюсь, повторить наиболее часто употребляемые слова на газетной полосе не получится ввиду их так называемой непечатности. Но, согласитесь, чем масштабнее мероприятие и чем больше на нем людей, тем чаще мы волей-неволей слышим нецензурную брань.
Самое печальное — что громче и радостнее других обсценной (матерной) лексикой бросаются подростки. Возможно, их мотивацию запросто обозначит любой психолог, настаивая, что таким образом подросток самоутверждается и чувствует себя более взрослым. Хочется еще добавить, что матерными словами зачастую компенсируют скудость собственного лексикона. А она, кстати, следствие того, что современные люди стали значительно меньше читать. Книгам, альманахам, журналам и даже газетам предпочитают более современный и не обремененный «лишними» правилами Интернет, откуда можно почерпнуть как полезную, так и достаточно вредоносную информацию.
Для подростков сегодня почти не осталось авторитетов. Возможно, российский писатель Сергей Лукьяненко, автор знаменитых «Ночного дозора» и «Дневного дозора», по которым сняли весьма неплохие художественные фильмы, кое у кого пока в почете. Вот его мнение:
«В принципе, я не люблю обсценную лексику, или, скажем проще, матерную ругань. И в жизни, и в тексте она зачастую демонстрирует лишь неумение автора выразить свои эмоции иным путем. Но проблема куда серьезнее, чем просто невоспитанность или неумение владеть словом. Давайте для начала поймем, что такое матерная брань и чем она является на Руси.
Признаем честно, что матерная брань прекрасно знакома всем нам… уж лицам мужского пола — без исключений. Официально «несуществующая» в советское время, она была неизбежным спутником службы в армии, тяжелой физической работы, войны — выполняя роль своеобразного «сакрального», мужского языка. Сквернословящий при взрослых ребенок или подросток подвергался наказанию — но, при этом, взрослые ничуть не стеснялись выругаться в состоянии стресса. Право на матерную брань, на нецензурщину являлось неизбежным атрибутом взросления, как и первая закуренная при родителях сигарета или выпитая рюмка водки. Это был своего рода индикатор — выругался при отце — не получил по губам — значит, уже большой!
Интернет, с его анонимностью и виртуальностью, значительно снизил порог допустимого в употреблении ненормативной лексики, она отчасти потеряла свое сакральное, «инициирующее» значение и стала восприниматься более ровно — как тебе англоязычные аналоги, которые достаточно спокойно употребляются в американском кинематографе, в принципе — весьма пуританском».
Ксения Пустоварова