Наш человек в Сочи

Он вошел в город с северо-запада. На нем был шарф, и это о многом говорило...

Автор: Алекс Бородин-Совецкий


Хотя на каком языке? На перекрестке к нему подбежал местный пацан и, засунув руки в карманы, хитро прищурив глаза под раскидистой кепкой, предложил:

— Дядя, дай десять евроцентов, а тебе — шангенскую визу.

Мужчина (а это был именно он, ведь кто еще кроме мужчин может носить шарфы в 40-градусную жару в собственном организме?) поставил на землю целлофановый пакет, зажмурился от удовольствия, втянул поглубже пряные ароматы из ближайшего мусорного контейнера и шумно выдохнув, изрек:

— Может тебе еще и шутку подарить, с которой мы вышли в 1/16 Слобожанской лиги?

Мужчина все еще купался в лучах собственной веселой шутки, когда открыл глаза и не обнаружил не только благородной аудитории в числе одного человечка, но и полного пакета знаменитого ялтинского лука, который предназначался в качестве взятки неповторимому Мише Галустяну.

Мужчину звали Игорек, и он прошел пешком весь Крымский полуостров, прокрался ночью через погранпосты на Керченском проливе и доковылял босиком до Сочи только лишь для того, чтобы наняться на работу в оргкомитет культурной программы Сочинской Олимпиады. Игорек знал две вещи. Первая — до Олимпиады еще 6,5 лет, а, значит, все это время можно будет не заботиться о жрачке и работе. Вторая — за бабло будет отвечать один из квнных гуру — Михаил (Валентинович?) Галустян. А Игорек сам провел в ялтинской команде за квновской сценой и на ней долгих несколько лет. А, как известно, все квнщики сварены из одного бульбона. Поэтому Игорьку плевать было на разбитые в кровь коленки и порванный напополам шарф — впереди маячило безбедное существование (по крайней мере, в ближайшие 6,5 лет).

Маленький, но от этого еще более великий, Михаил (да пусть уже будет Валентинович) Галустян принимал ходоков из далеких гордов и этнически неблизких селений в большом зале Сочинского загса. На нем были майка и традиционная небритость. Игорек оказался в очереди 127-м, на всякий случай записав заветные цифры на шарфе (все равно после первой зарплаты его можно будет выбросить!)

Когда Игорек немного пообвыкся в зале, он стал наблюдать за происходящим возле галустяновского трона. Там как раз шла некрасивая торговля телом. Некрасивые тетки из пермской команды челом били Мише по ногам, а он с трудом уворачивался. В конце концов со словами «но чтобы ни соринки и подъем в 5 утра!» Миша дал указание принять симпатичных девушек дворничихами олимпийской деревни. Вдогонку он еще успел бросить «…и шоб свое аканье в английские слова не вздумали вставлять» и обессилев рухнул в трон.

Зазвонил телефон. Аппарат принесли откуда-то из бескрайних просторов зала.

— …И Вас, Никита Сергеевич, с победой… И меня, Михаила Галустяна, тоже… Какие наши годы?... Разные?... И я говорю, что только по паспорту!... Так у Вас и так Оскар!... Ну да, Олимпиада — круче, но не меряться же ими!... Мы ж, право, взрослые люди!... А вы еще и старый… Ха, подколол! А то ж!... Как «утомленный» «утомленному»?... Могу! И пусть украду меньше, но с вами поделюсь!... Ха, подколол, подколол! Работа такая — дыроколом в офисе!... Ладно присылайте свою младшенькую, пусть поработает… Подыщем… И вас!...

В этот момент, будто вихрь в Краков, в зал ворвался Гарик Бульдогович Харламов и с порога зарычал:

— Где? Гррр-дррр-еррр? Где это ЧЕЛОВЕК? Где этот Михаил, свет Валентинович?

Гарик обернулся к залу и сделал эротичное лицо, имитируя поцелуечный половой акт. Девушки попадали в обмороки на руки сердобольных юношей из тех, что не попадали в обмороки тоже. Гарик резко обернулся и вдруг (?) наконец-то увидел Галустяна. Миша неловко попытался выпасть из трона куда-нибудь в абсолютную вечность, но был возвращен на место умоляющим бульдожьим взглядом.

— А, Гарик… Сколько лет, сколько клаб! — смело сказал Галустян.

— Ох, Михаил Валентинович… Р-р-р…

— ВАЛЕНТИНОВИЧ???

— А что? Р-р-р…

— А… А ничего, пусть будет этот, как его там?

— ВАЛЕНТИНОВИЧ, свет Галустян! — голосом Харламова пропел Гарик Бульдог.

— Ладно, ладно, Игорь Бен-Гурионович, хватит лебезить, тошнит уже. Вот так. Э-э-э…

Мишу реально тошнит. На полу красиво вырисовываются олимпийские кольца.

— Увольте, Михаил Валентинович. Кто старое помянет, тому ж глаз вон, — и Гарик больно ткнул себе пальцем в глаз.

После этого он вынул из кармана повязку, нацепил ее на глаз и повернулся к «зрителям». При этом он прищурил неодетый в повязку глаз и высунул язык, с которого по бульдожьи капала слюна:

— КутуЗЗЗЗЗЗЗЗЗоввввввввв!

Зал был порван, Гарик — принят на работу. Сторожевым псом. Однако уходить со сцены он не собирался.

Однако в этот момент зазвонил телефон. Миша артистично раскрыл трубку и произнес:

— Кто говорит «СЛОН», тот — «СИНХРОФОЗОТРОН»!

— «СЛОН»! Это я, Миша, с назначением тебя!

— Рад страцца, Владимир Владимирович!... (присутствующие в зале приняли стойку)… простите, Александр Владимирович, не узнал… Стареете?... И я шучу… Ха!... И Вам ха!... Работать хотите?... А будете?... А умеете?... А надо?... Младшего пришлете? И то правильно. Жду!

Все это время Гарик всячески изображал.

— Тут, это… Тут, Михаил, свет ВАЛЕНТИНОВИЧ, со мной друзья…

— Чьи?

— Чьих?

— Друзья чьи, Гарик?

— Мои. Но мои друзья — ваши друзья, в смысле, работники!

— Зови!...

В зал шумною толпой ввалился Гарик Мартиросян. Но Миша его опередил:

— Говорить без акцента, экскурсии проводить не только по армянским клабам и вообще без этих ваших комедий!...

Гарики премного благодарные отвалили в общежитие.

Через время неизвестное автору очередь дошла и до Игорька.

— Здравствуйте, Михаил Валентинович. Работать хочу.

— Сам откудова? Что-то лицо малознакомое, но порода видна — дурь так и прет.

— Так, стало быть, ялтинские мы. Из команды тамошней, «чуки» мы и «геки» немного.

— Ялтинские! Лук, наверное, привез, ну клади чего уж там, — и Миша кивнул в дальний угол зала, где уже валялись сваленные в кучу Николаевский судоремонтный завод, квартал небольшого уездного города и грубо замалеванная суриком трехметровая золотая скульптура молодежи.

— Да нету лука. Спи… пионерили сочинские ваши.

— Нету?!

И Миша громко захохотал. Смех его подхватили стены, сотрудники и ходоки. И смех этот будет звучать в Сочи еще долго. Ведь лука таки и нету. А впереди еще 6,5 лет. Без лука…

Водолазовы Братья и Сестры