Брют за здоровье истории

Недавно наш город посетили потомки Платона Константиновича Теребенева — главного архитектора Ялты с 1881 по 1886 годы

Елена Борисовна Пономарева — внучка архитектора, ее отцом был последний ребенок Платона Константиновича. Наталья Анатольевна Решетникова — правнучка от первой дочери Елизаветы Платоновны. Несмотря на то, что обе продолжательницы фамилии живут в разных странах — одна во Франции, другая в России — они постоянно общаются, а сейчас с радостью приехали в Ялту.

Встреча с дорогими гостьями проходила в доме, построенном по проекту их деда-прадеда на улице Екатерининской, 8. Жителям и гостям города это здание известно как Дом-музей Леси Украинки: уютный дворик, два крыла небольшой лестницы, ведущей на второй этаж, солнечная веранда в кружеве деревянной резьбы, вся увитая нежной зеленью глицинии — дух умиротворения и покоя старой Ялты. В такой обстановке звучали воспоминания о прежней жизни, о курьезах и лишениях, об эмиграции и родственных отношениях.

Платон Константинович приехал на Южный берег Крыма в 1881 году и занял должность гражданского инженера в Никитском ботаническом саду. В его обязанности входил ремонт дорог и подпорных стенок, обслуживание теплиц, водопровода и канализации. Судя по всему, вполне зрелому архитектору, который построил к этому времени несколько доходных домов в Санкт Петербурге и шикарный особняк для Голенищева-Кутузова, такая работа не позволяла раскрыться в полной мере. Поэтому в том же году Теребенев подал прошение в городскую думу на вакантное место ялтинского архитектора.

Музейные работники говорят, что по самым беглым подсчетам Платон Константинович построил в Ялте не менее 25 зданий. На одной только Екатерининской стоят шесть его домов. Любителям родного края известно, что здание красавицы-гостиницы «Франция» — это его проект, а уж о том, что он автор собора Александра Невского на Садовой, знают не только жители города, но и многочисленные экскурсанты.

Живописный Гурзуф тоже обязан частью своего имиджа архитектору Теребеневу. Когда предприимчивый хозяин Гурзуфа И. Губонин решил в конце XIX века создать фешенебельный «курортный городок» с видом на Аю-Даг, он обратился к Платону Константиновичу за разработкой проекта. Архитектор спроектировал здания в причудливом московско-средиземноморском стиле. Построенные из камня, они были окружены деревянными галереями, колоннами, балконами. Деревянные украшения теребеневских зданий во времена советских здравниц стали визитной карточкой Гурзуфа. Да и сейчас они радуют глаз богатой и причудливой резьбой.

В то время, когда Платон Теребенев стал главным архитектором города, в Ялте начался настоящий строительный бум — появились недорогие и первоклассные гостиницы, меблированные комнаты в частных домах и сдаваемые внаем дачи.

К 1888 году у него уже было шестеро детей: десятилетняя Елизавета, восьмилетняя Анна, пятилетняя Вера, трехлетняя Надежда, годовалая Татьяна и младенец Борис. Чтобы кормить такую большую семью нужно было работать не покладая рук, и много денег у Теребеневых никогда не водилось. Только перед самой смертью архитектора, лишь к 1902 году, был закончен дом на улице Чайной (сейчас Сеченова), куда въехало многочисленное семейство. Этот дом и крутую улицу к нему помнит Елена Борисовна, которую в 1920 году шестилетним ребенком тайком переправили в Константинополь.

Ее отец, Борис Платонович, служил во время гражданской войны на военном транспорте. Елена Борисовна вспоминает, что море всегда манило ее отца. Однажды, в 14—15 лет, он даже удрал из дома и отправился в кургосветку. В качестве дисциплинарного взыскания любимчика всей семьи отправили в Санкт-Петербург, где он окончил Гатчинский институт. Затем — морская школа в Риге. Вернувшись на Черное море, он стал капитаном дальнего плавания.

Елена Борисовна вспоминает о том, как сложно было эвакуироваться из Ялты: вместе с матерью их не выпускали к Борису в Константинополь. Тогда, договорившись с капитаном какого-то норвежского судна, «Алешку», как называл ее отец, переправили через море. Через некоторое время, перебравшись тайком через горы, в Константинополе ее отыскала мать. Началась жизнь в эмиграции: сначала Болгария, потом — Франция.

«Мои родители приехали в Париж в 1927 году с первой волной русских эмигрантов. — рассказывает Елена Борисовна, — переселенцы тех лет были очень сдержаны и воспитаны, никогда ничего не требовали, брались за любую работу. Отец, к примеру, работал таксистом, его звали «капитаном» все парижские полицейские. Я знала одного генерала, который разносил газеты. Благородные дамы шли работать в открывшиеся русские рестораны официантками. Иногда было очень забавно видеть, как какой-нибудь таксист, отобедав в ресторане, галантно кланяется, расшаркивается и целует ручку официантке, сдержанно и благородно принимающей эту благодарность. Французы не переставали удивляться подобным сценам. Мой муж тоже, кстати, работал таксистом в Париже, а до этого он был гардемарином — ушел в белый флот совсем юным. Он, как и многие другие русские, тяжело переносил эмиграцию и умер рано».

Сейчас русские французы уже не говорят друг другу «Заходите на огонек». Жизнь за границей накладывает свои прагматичные отпечатки. Но с тех пор еще осталась традиция летних лагерей для детей эмигрантов, таких, в которых побывала Елена Теребенева. Нынешние эмигранты тоже поддерживают связь друг с другом, но это уже совсем другие отношения.

В Ялту вместе с Еленой Борисовной и Натальей Анатольевной приехала чета из Парижа — потомок русских эмигрантов Борис Петров и его жена Изабель. Они привезли восхитительный французский брют, чтобы отметить встречу с городом, хранящим прошлое российской интеллигенции. Когда закончилась официальная часть, были вручены подарки и разошлись многие из приглашенных, настало время задушевной и легкой беседы в кружевной тени веранды. Вспоминались старые фамилии, обнаруживались скрытые или незамеченные связи поколений — жизнь дарила ценные минуты общения.

Поднимали тост за здоровье Елены Борисовны, и за Наталью Анатольевну, которая предоставила работникам Ялтинского историко-литературного музея возможность сделать копии с фотографий ее семейного альбома. Она все эти годы поддерживала связь между московскими и парижскими Теребеневыми. Теперь фонд музея пополнился очень ценными экспонатами, а краеведы приобрели уникальную возможность общения с потомками Платона Константиновича.

Автор: Наталия Добрынская

Ялтинский курьер