Врачебные ошибки, которых нет

Знать все на свете невозможно, уметь – тем более. Шаткую пирамиду цивилизации и человека современного спасает разделение труда.

Часть нашего благополучия вверена электрику дяде Васе, перебери он ввечеру и перепутай проводки – какой ужас, целый район останется без света! Оплошает бухгалтер – катастрофа, кого-то обделят зарплатой. Работник ЗАГСа может спросонья выдать не те документы, и потом попробуй, докажи, что ты не верблюд.

Все это мы видели не раз, ибо не оступается лишь тот, кто ничего не делает. Но имеют ли право на ошибку люди, в чьих руках самое ценное – человеческая жизнь? Оплошности учителя, конечно, неприятны и, как говорила героиня «Иронии судьбы», ничуть не менее разрушительны оплошностей врачебных. И все-таки жертвы ошибок учителей живы среди нас, а клиенты незадачливых эскулапов частенько отправляются в лучший мир. Тем не менее, врачебные ошибки пока еще никто не отменял.

В последнее время на законодательном уровне идут активные разговоры о том, что нам нужна система страхования пациентов от врачебных ошибок. То есть, пациенту, доказавшему, что его, условно говоря, «лечили неправильно», должна быть выплачена внушительная страховка. А врачи, в свою очередь, делая небольшие финансовые отчисления в страховой фонд, будут защищены от непомерных финансовых претензий экс-пациентов. Осталось лишь прояснить, что же такое «лечить неправильно».

Жираф большой – ему видней

пациентов часто складываются свои представления о том, что такое хорошо и что такое плохо. Это объясняется тем, что мы постепенно приучились считать медицину сферой услуг. Пациент, отдавший деньги поликлинике (напрямую или через страховую кассу), рассчитывает, что за свое деньги он получит качественное медицинское обслуживание и желательно – соответствующее его представлениям.

Ну а то, что пациент каждый день в течение пяти лет задыхался, но не обращался к доктору, не принимал прописанные таблетки, а от гипертонии лечился народными средствами на спирту, по его мнению, совершенно не важно. Если врач не бросился менять схему терапии, не прописал панацею и даже не назначил ни одной чудодейственной процедуры, сто к одному: пациент побежит жаловаться. И не бабушкам возле подъезда, а в лучших традициях западных сутяг в суд. Если, конечно, не осознает, что медицинская помощь как услуга не подчиняется потребительским предпочтениям.

И чтобы без разночтений

На одной чаше весов мы имеем пациента, который «не знает матчасти», не может прочесть диагноз по-латыни и бушует оттого, что назначенное лечение не удовлетворило его ожидания. На другой – врача, который живет исключительно профессиональными представлениями и правильность своих действий сверяет с устоями медицины.

И единственный способ уровнять чаши этих весов – попытаться регламентировать эти устои (не пациента же перевоспитывать?). Например, за рубежом хорошо прижились строгие схемы лечения, когда врач действует как компьютер, назначая терапию строго по предписанным документам. Такой практики придерживаются Соединенные Штаты с того момента, как поняли: ежегодно в стране из-за ошибок в лечении, по меньшей мере, 7 тысяч человек умирает, а у скольких ухудшается самочувствие – не сосчитать. Если нет желания разориться на судебных исках от пострадавших и их родственников, надо что-то срочно предпринимать.

Отечественная же медицина до сих пор действует по диагностическим алгоритмам, основанным на законах логики. По сути, в медицинских ВУЗах шесть лет только и делают, что формируют клиническое мышление: однозначный, ясный, точный, последовательный и доказательный подход к диагностике и лечению.

К сожалению, медицина – не Административный Кодекс, здесь слишком много отступлений от правил, как наших расплывчатых, так и американских жестких.

Например, поступает пациент, страдающий гастритом, с жалобами на боли в животе – очередное обострение. Больше его ничего не беспокоит, кроме неприятных сновидений. Врач назначает диагностику сообразно основному заболеванию, то бишь гастриту. Неожиданно с больным случается эпилептоидный припадок, и лишь тогда его начинают обследовать на предмет патологии со стороны головного мозга. Находят гигантскую неоперабельную опухоль. У родственников пациента истерика, и их можно понять, но в сложившейся ситуации никто не виноват – доктор не Господь Бог.

Но можно ли в этом случае вообще заводить речь о врачебной ошибке?

Ответить по закону

В римском праве понятие «ошибки» соотносилось с врачебной деятельностью и называлось законом Аквилия. К медицинским ошибкам относили и неопытность, и неосторожность, и неоказание помощи.

Римская империя кануло в лету, и постепенно врачебное право перешло в категорию неписаных законов. Гениальный хирург Пирогов, например, считал, что врач должен иметь внутреннюю потребность обнародовать свои ошибки, чтобы предостеречь от них людей, менее сведущих.

В СССР врачебные ошибки привлекали постоянное внимание органов и учреждений здравоохранения, только партия напропалую пользовалась спецификой медицины, раскручивая на пустом месте «дела врачей» и превращая людей в белых халатах в пешки политической игры.

Что же говорит современное российское медицинское право? Оно предусматривает два вида ответственности за врачебные ошибки: уголовную и гражданскую. В УК РФ прописан десяток статей, по которым действия врача квалифицируются как неоказание медицинской помощи лицом, обязанным ее оказать, непредоставление информации и причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей (ст. 109 ч. 2). Согласно ст. 1064 Гражданского кодекса, вред, причиненный личности, подлежит возмещению в полном объеме лицом, его причинившим. А если причинен вред моральный, то по ст. 151 того же ГК РФ суд обяжет нарушителя выплатить денежную компенсацию.

Но самого термина «врачебная ошибка» в российских правовых документах и близко нет. Как, впрочем, нет и строго регламентированной ответственности за нее – как вы уже поняли, все, что не вписывается в вышеизложенные законы, в лучшем случае, попадает под действие иных, самых общих статей.

Никто не застрахован

И это еще не все.. Оказывается, точного определения врачебной ошибки нет не только у пациентов и юристов. Нет его и у врачей.

Давайте вспомним недавний нашумевший случай с новорожденной Софией из Красноярска, которой пришлось ампутировать руку. Она поступила в клинику с банальным коклюшем, и чтобы поставить капельницу, много ума не надо. Однако игла все же пробила плечевую артерию, в которой после этого образовался тромб, перекрывший кровоснабжение всей правой руки.

Что это – халатность? Невнимательность, неопытность? Ошибка? Вряд ли. Ведь медсестры проводят такие манипуляции сотни раз. А потом, мол, были новогодние праздники, и поэтому девочке не удалили тромб, а назначили консервативное лечение… Как прикажете оперировать новорожденного ребенка, страдающего инфекционным заболеванием в остром периоде?

Произошла трагическая случайность, последствия которой в силу состояния маленькой пациентки могли быть устранены с большими сложностями. При проведении рутинной манипуляции рука может дрогнуть у абсолютно любого, только у сварщика пострадает железная труба, а при постановке внутривенного катетера – живой человек.

Одним словом, что понимать под врачебной ошибкой на интуитивном уровне понятно всем, а в реальности неизвестно никому. Уберечься от нее практически невозможно, как и нельзя застраховаться от того не знаю чего.

Единственное, что можно посоветовать – не запускайте болезни, не тяните с визитом к доктору, рассказывайте ему обо всем, что беспокоит, и выполняйте предписания. Проходите профилактические осмотры, не доверяйте шарлатанам и рекламе, не занимайтесь самолечением, и тогда справиться с недугами будет гораздо проще.

Помните: отечественные законы несовершенны, да и будь они лучшими в мире, не смогли бы защитить нас от осложнений и проблем, и никакие компенсации здоровье не вернут. Хорошо бы еще, чтобы люди, решившие посвятить себя медицине, подходили к выбору профессии серьезно и осознанно.

Медпортал