Прогулка по городу воспоминаний

Коренным ялтинцам и гостям города приятно побродить по старой Ялте в своей памяти. Не только в центре, но и на окраинах обращает на себя внимание архитектурный контраст: в течение двух столетий Ялта застраивалась вдоль речек Водопадной и Дерекойки

...Постепенно поднимаемся от набережной по Поликуровскому холму. Его украшением стал храм святого Иоанна Златоустого. Это градостроительный и навигационный ориентир города, храм занесен в Международную лоцию Черного моря. Мореплаватели хорошо знают его. Колокольня отлично видна с моря, из центра города и с набережной. Прихожане помогали восстановить храм, разрушенный во время немецкой оккупации.

Поднимаясь по холму, доходим до зданий бывших казарм, где во время Крымской войны 1853—1856 годов располагались раненые. В советское время здесь обосновался научно-исследовательский институт физиотерапии и климатологии имени И. М. Сеченова. Среди зданий установлен скромный памятник ученому, вокруг — клумба с цветами.

Ниже по холму — мемориальное кладбище, где еще до революции захоронены и перезахоронены после Великой Отечественной войны композиторы, писатели, художники, видные политические деятели.

Подходя к жилому массиву, переходим окаймляющую холм улицу Бассейную. Отсюда открывается замечательная панорама — вид на горную гряду, зеленый лесной массив. На одном из домов улицы Бассейной сиротливо висит мемориальная табличка: «Здесь жил русский поэт Надсон». Помните его слова: «Только утро любви хорошо, хороши только первые встречи». Может быть, это и о встречах во время отдыха на курорте в Ялте?..

Спускаемся по крутой извилистой улице Нагорной. Всюду видны бывшие дачи, дачки, капитальные жилые дома и домики из дикого камня. «Незалежность» обрадовала жителей города возможностью превратить хилые веранды, деревянные беседки, самовольные пристройки, сарайчики в современное «элитное» жилье. Норма в 5 м2 на человека никого больше не удовлетворяла. Семьи увеличивались, а жилищный закон советского времени безнадежно затормозился и не работал. Сначала надо было пройти все тесные, без стульев, чиновничьи коридоры, выдержать утомительные очереди, дождаться решения, утверждения начальства, чтобы приступить к делу. Каждый, кто нуждался или хотел увеличить свою тесную площадь, ждал оформления документов, чтобы узаконить свое жилье.

Нагорная упирается в улицу Толстого, вернее, в распахнутые ворота оригинального двора дома № 1 на этой улице. Жилые постройки его упираются в скальную стену, словно подпирая Поликуровский холм. Впечатление такое, что двор и здания как бы составляют его фундамент. Квартиры расположены полукругом с цокольным этажом. Внизу подвалы, выше — веранды, а в глубине — комнаты со «вторым» светом, но в квартирах никогда не было сырости, так умело строили.

Двор большой, квартир больше 50. Дети с шумом носились по двору, играя в прятки. Смеясь, жители называли свой двор «Шанхай-город».

В глубине — помещения общего пользования: туалет, прачечная и сараи для хранения дров и угля. Отопление печное. В квартирах есть электрический свет, радио. В этом дворе до войны функционировала татарская школа, после войны помещения сделали жилыми.

Для хозяйственных нужд и приготовления пищи у каждого на веранде стоял примус или керосинка.

В конце 50-х годов ХХ века велась застройка вдоль реки Быстрой пятиэтажными многоквартирными домами, получившими название «хрущевки». По городской очереди появилась возможность получить квартиру с современными удобствами. Из жильцов дома № 1 на улице Толстого получили квартиры только три семьи.

Во дворе дружно жили люди разных национальностей. Есть коренные ялтинцы, есть и те, кто поселился после Великой Отечественной войны.

Десятилетиями люди двора живут дружно. Без ссор набирают воду из единственного крана посреди двора. Утром выставляют ведра в очередь, уходят, торопятся на работу. Неработающие заполняют ведра и ставят рядом, а некоторым, особенно уважаемым жильцам подносят к верандам.

Каждая семья по-своему интересна. Например, войдя во двор, знакомимся с братьями-таксистами. Их мать, 70-летняя авторитетная женщина, задает тон во дворе, являет пример дружелюбия. Члены семьи трудолюбивые, грамотные и культурные. В пятидесятых годах хорошие таксисты в Ялте были очень востребованы. Братья возили из Симферополя в Ялту гостей на отдых. Во дворе их доброжелательно называли «ялтинскими аристократами».

За два с половиной часа на такси комфортно и недорого можно было доехать до курортного города. Водитель одновременно был и экскурсоводом, он охотно отвечал на вопросы пассажиров. Когда преодолевали Ангарский перевал, открывался вид на горный массив Демерджи со следами снесенной землетрясением греческой деревни.

Проезжая крутой поворот, который называют Марусиным, эмоциональный таксист рассказывал народную легенду. Симферопольская партизанка-подпольщица Маруся, квалифицированный водитель, по заданию подпольщиков работала у фашистов. Знала немецкий язык, возила их по горам, объясняя, где что и где кто. Однажды фашисты готовили очередной прочес южнобережных лесов с целью уничтожить партизан. Об этом не успели узнать партизаны, и Маруся, сидя за рулем, решила самостоятельно уничтожить фашистов. Она сбросила машину в пропасть. Немцы, сидевшие в ней, погибли, погибла и Маруся. Своим подвигом она внесла лепту в победу советского народа над фашизмом. Памятный знак бы об отважной Марусе, но нет его пока.

Справа, в глубине двора, жила пожилая женщина из Белоруссии — тетя Поля. Во время войны она лишилась всех родственников. Ее, как она охотно рассказывала, угнетало одиночество. Она взяла к себе из психиатрической больницы выздоравливающего мужчину. Говорили, что он был князем при царском режиме и не успел уехать с войсками Врангеля в 1920 году. Он тяжело заболел и много лет лечился в психиатрической больнице. Во время войны немцы уничтожали таких больных, но, поверив, что он был аристократом, отпустили. Несколько лет он скитался по городам и селам, жил у тети Поли несколько лет, помогал ей. Она часто поручала ему принести ведро воды из крана, но он задерживался: любил рассказывать небылицы о своей дореволюционной жизни. Тогда тетя Поля громко кричала: «Димитрий! Я жду воду!» И Димитрий покорно нес ведро с водой и уже больше в тот день во дворе не появлялся.

На втором этаже жила семья инвалида Великой Отечественной войны Ивана Васильевича. Он часто организовывал игру в домино в центре двора. У него были жена и дочь Верочка. Она училась в Симферополе и в выходные приезжала домой. Все жильцы любили эту семью и радовались, что скоро во дворе появится свой врач. Когда Вера приезжала домой, мать громко звала отца: «Ваня! Вэра приихала, ходи до дому». Верочка, окончив институт, много лет работала в городской поликлинике и стала уже Верой Ивановной.

Интересно воспитывала десятерых детей многодетная семья. Квартира на первом этаже глубоко в скале — раздолье. Мать вела хозяйство. На зиму засаливала в бочках капусту, помидоры, огурцы. Утром ходила на рынок, стояла в очередях на мясокомбинате, где дешевле продавали свиные ребрышки. Днем варила на них бульон, и на первое всегда был котел борща или супа. И дети, и отец всегда были сыты, одеты и веселы.

Во дворе были даже свои музыканты. «Сапега! Выходи!» — кричали друзья мальчику с третьего этажа. Его мать, рыбачка, настоятельно учила единственного сына игре на аккордеоне, водила его к учителю, заставляла дома часами делать уроки по музыке. Дворовые эту ситуацию переживали, терпели. Да и он уже играл прилично. Впоследствии он даже организовал дворовый оркестр, и ребята уехали на север на заработки. А пока звали своего Сапегу громко, долго, шумно...

Загадочной и пикантной была семья товароведа. Вернулся он из Германии, где несколько лет был в плену у немцев. Женился на молодой женщине, а свою старушку, как он говорил, не обижал. Жили семьей дружно. У старушки была отдельная комната. Молодая вела хозяйство, ходила на рынок, готовила пищу, стирала и ухаживала за старенькой первой женой. Кроме того, она умела печь очень вкусные пироги. Занятые на работе женщины двора приносили ей продукты и получали по нескольку готовых пирогов и гору вкуснейших маленьких пирожков.

Во дворе жили люди, успешно занимавшиеся «бизнесом». Муж с женой работали в стеклопункте, принимали банки и бутылки, а через несколько лет купили себе полуразрушенный домик и устроили там шикарную по тем временам квартиру. В другой семье муж «зарабатывал» по воскресеньям на толкучем рынке, который располагался на улице Толстого, вблизи разрушенного храма.

В перестройку в Ялте стали возводить высотные дома, но многие коренные ялтинцы по-прежнему живут в полуподвалах и старых постройках без удобств, уныло посматривая на слепые окна многоэтажек...

Автор: Александра ДОБРИЦКАЯ, долгожитель.

Ялтинский курьер