Мертвые не скажут ничего
Тот, кто в последние годы бывал на кладбище, не мог не поражаться его возросшими объемами. Все, предел исчерпан, так заявляют в коммунальном предприятии «Комбинат благоустройства». Поэтому на последней сессии Ялтинского горисполкома был рассмотрен вариант земельного участка для нового кладбища
Он занимает 14 гектаров и расположен за обводной дорогой, в районе Южного портала, на землях, принадлежавших совхозу-заводу «Гурзуф». Решение на изъятие участка согласовано с министерством аграрной политики и Кабинетом министров Украины. Как подчеркнул городской голова Сергей Брайко, «это единственный большой участок, который мы смогли найти и который согласовали все специалисты, в том числе и экологи. Участка хватит на 15 лет».
Горожан волнует не только перенос кладбища, но и постоянный «перестроечный» вопрос: будет ли спокойным последнее пристанище людей? Ныне с могил воруют все, даже прощальные цветы, торговля которыми идет в Ялте по нескончаемому кругу. Нередко на вокзалах, в переходах и у рынков можно увидеть продавцов, чей вид не оставляет сомнений в их образе жизни. Но букеты раскупают быстро, поскольку они намного дешевле, чем в официальных павильонах. Мало кто прислушивается к мнению специалистов, утверждающих, что «подарок с кладбища» несет в себе огромный отрицательный энергетический заряд, за который расплачивается наше биополе. Разрушается защитная жизненная оболочка.
В свое время в Крыму впервые в Союзе было открыто погребение неандертальцев. После анализа образцов почвы, ученые обнаружили там пыльцу растений, обладавших яркими красками. Ее было так много, что ни ветер, ни птицы, ни насекомые не смогли бы собрать такое количество воедино. Вывод однозначен: в древности хоронили ушедших из жизни тоже с цветами. И никто их не воровал. Видно, совсем дикий народ жил на полуострове 100 тысяч лет назад. За подлость просто можно было получить дубиной по башке и лечь рядом с покойником. Много, ох, как много времени понадобилось, пока человек дожил до «цивилизованного общества».
И такая мысль приходит на ум. Долго воевали с коровами на ялтинском кладбище. Милиция отвечала, что хозяев невозможно установить, комбинат благоустройства сетовал, что заборы дырявые, починить их нет денег. Коровы жрали цветы на могилах, оставляя взамен лепешки. Десять лет решался вопрос, а решился за минуту.
Какой-то «крутой» после посещения родительской могилы уехал и вернулся с автоматом. А в прессу отправил предупреждение, что в следующий раз рядом с убитыми коровами положит их владельцев.
Коровы исчезли. Хорошо стало, бомжи довольны. Потому что раньше приходилось изжеванные цветы сортировать, а теперь целенькие прямиком идут на рынок — кому на свадьбу, кому еще раз на похороны.
Благо, поменьше происходит кощунственных историй, как на старте века. Тогда четверо подростков разрушили на кладбище свыше ста памятников. Городской суд приговорил двоих преступников к 3 годам лишения свободы, одного — к 2 годам, самый младший, не достигший уголовной ответственности, был передан под надзор родителей.
Комбинат благоустройства Ялты определил материальный ущерб в 100 тысяч гривен, только деньгами горе не окупается. И сегодня тащат металл с кладбищ — медные факелы, таблички из нержавеющей стали, бронзовые фрагменты оград. В милиции чаще всего отмахиваются — подумаешь, табличка...
Помните бесшабашную песенку: «А на кладбище все спокойненько — ни друзей, ни врагов не видать. Все культурненько, все пристойненько, абсолютная благодать!». До благодати далеко! Друзей в самом деле не видать, некогда им, ритм жизни сумасшедший — ни остановиться, ни оглянуться. Зато врагов с избытком. На кладбищах уголовники устраивают разборки, здесь постоянно обитают бомжи, алкаши и наркоманы. Даже своеобразные рэкетиры появились, за определенную сумму могут приглядеть за нужной могилкой («крыша» для мертвых в дополнение к крышке гроба — это уже полный сюрреализм, и в дурном сне не приснится). А где же, по пушкинскому определению, «любовь к отеческим гробам»? Нету...
Не случайно правительством Крыма принято решение о включении кладбищ в маршруты обязательного патрулирования милиции. Появляется она здесь не часто и только днем, когда все кругом чинно и спокойно. А что ночью творится?
В наше сумбурное время появились сатанисты. Вычислить их несложно: в отличие от хулиганов, кресты они не выкидывают, а переворачивают: так полагается по их обрядам. Дополнения — какие в голову придут: режут кошек, вызывают дьявола, трахают малолеток, жгут костры.
«Бога забыли, вот и расплачиваемся за грехи», — вздохнут бабушки. Может, так и есть? Крестики золотые чуть ли не на каждом, да только анахронизмом стали понятия милосердия, сострадания, соучастия. Им на смену пришли в лучшем случае апатия, равнодушие, уныние, в худшем — злоба, цинизм, бессовестность.
Мертвые ничего не скажут, живые о смерти стараются не говорить. Но проблема от этого не становится проще. Всякого насмотрелись мы за минувшие годы, чего только не было: и похороны в полиэтиленовых мешках и братских могилах, и отказы родственников от умерших, и отключения холодильных камер в морге, и поборы на всех этапах траурной процессии. Дошло до того, что однажды две конкурирующие фирмы схватились прямо на кладбище и не отдавали друг другу гроб с покойным. Мастера кладбища рассказывают и такое: «Жалуются на предпринимательские структуры — взяли, мол, приличные деньги за оградку, за памятник, за обустройство могилы, а посмотрите, что сделали, или не сделали ничего... Начинаешь выяснять, не разберешься, кто виноват, столько развелось желающих заработать на чужом горе».
И пожаловаться некому. Машинально приходит на память горестный рассказ ялтинки Валентины Семеновой: «Сестра одна жила. Я на ее похоронах наревелась на всю жизнь. Сорок лет она в коллективе проработала — никто не пришел, пенсионерка, мол. Гроб несли случайные люди, договорилась за водку. Это у меня не укладывается в голове, ведь не в чистом поле живем. Где же душа у людей? В рыночную черную дыру улетела?».
Было когда-то раньше: и в мороз, и в дождь шел за гробом священник, а за ним все остальные, начиная от пономаря, заканчивая певчими хора: «Зряща мя безгласна и бездыханна предлежаща, восплачете о мне, братия и други, сродницы и знаемые: вчерашний день беседовах с вами, и внезапну найде на мя последним целованием...».
Мурашки по спине от таких слов...
Посидим на лавочке на кладбище, подумаем о вечном, помянем ушедших. Все мы смертны и к каждому рано или поздно приходит смертный час. Все-таки лучше, когда наверху над зеленой травой — синее небо, а не танцплощадка, не корова на могиле, не пьяный бомж, не кошачья кровь, не раскрошенный памятник и вывороченный крест, не безумные лица сатанистов в отблесках костра...
Владимир Куковякин