20 лет без войны: Там и здесь

О войне должны писать только те, которые прошли ее. Посторонним беллетристам в эту тему забираться опасно. А что делать, если солдаты не хотят ни вспоминать, ни сообщать любопытствующим, соответствует ли их жизнь и пройденная война общепринятым взглядам? Вот не желают и все! — и даже по прошествию 20 лет

Казалось бы, придумай какой угодно героический случай, снабди рассказ подробностями и географическими названиями - получится замечательный палехский лубок в духе «Девятой роты». А мало ли таких сочинений на афганскую тему уже «создано«? А сколько из них встретило большой и нездоровый интерес к «особенным» деталям...Гадко. Омерзительно, когда спекулируют на кровопролитии. Ничего, кроме брезгливости не вызывает человечек, говорящий: «Я вас туда не посылал». И ничего не поделать с тем, что произошла война не с ним, не с ней, не со всеми этими нервными от бытовых неурядиц людьми - с тобой. С этим приходится жить.Разговор с медсестрами, прошедшими афганскую войну, поначалу не клеился. Они обе - Маргарита Авлахова и Елена Шаповалова - согласились на встречу только из уважения к Валерию Ивановичу Мухину (он руководит работой Ялтинского общества ветеранов Афганской войны).Елена: О чем тут разговаривать, отношение такое, что лучше и не вспоминать, где ты была. Я свое удостоверение давно с собой не ношу - зачем? Чтобы в маршрутке на тебя смотрели со значением? Тяжело было не там, тяжело сейчас здесь.Маргарита: Там всякое было, девчонок в медсестры брали из детских садиков, сразу после училищ - все по своим контрактам ехали как в командировки. Никто не жаловался. Да толком-то никто и не понимал - куда едем. Знали, что там «учения». Знали что это «заграница». Это уже на месте понимали, что к чему.Рита прилетела в Кабул в мае 1980-го, там как раз начали устраивать госпиталь, которого до тех пор не было. Сначала ставили армейские 20-местные палатки, операционную от предоперационной отгораживали простыней. Было такое, что одна сестра работала «на два стола», где одновременно шли операции. Было такое, что оперировали без анестезиолога: приходилось стоять над ребятами, повторяя каждую секунду «дыши. дыши. дыши. дыши» и дышать вместе с ними.Потом уже Кабульский госпиталь обустроился в царских конюшнях, и под палаты отвели длинные, отходящие от основного коридора стойла. Поначалу некоторые пустовали. Потом пацанов приносили по семеро в одной плащ-палатке - с некоторыми из них накануне общались, болтали.Тяжело, разумеется, тяжело. Как любым сестрам милосердия на любой войне. Когда легендарная теперь (а тогда сумасбродка и позор семьи) сестра милосердия Флоренс Найтингейль приехала из Британии в Турцию, чтобы ухаживать за ранеными в Крымской войне, она увидела холерных и тифозных больных, гангренозные раненные лежали все вперемешку, в одной куче, повсюду было зловоние, грязь, летали трупные мухи.Но Флоренс была девушкой викторианской эпохи, а наши, советские медсестры - спортсменками и комсомолками. Исполнение интернационального долга обсуждению не подлежало.Госпиталь Лены находился в горах на высоте 2000 метров. Туда только вертолетом и подвозили людей и провизию, правда, воду свою пили - пробурили скважину. Пыль. Камни. Ничего вокруг.А перед тем, как добраться до места работы, -- такой ядреный коктейль из прививок на пересылочной станции, что трусит и лихорадит несколько суток. Обсыпает девушек-медсестер по всему телу, одни глаза остаются.Елена: Когда кто-нибудь прилетал из дома, возвращаясь после отпуска или больничного, все равно сразу за стол садились - оттуда везли привычную еду, а потому очень-очень вкусную: творог везли, капусту или из домашних закруток что-то. Я на сгущенку-тушонку-гречку до сих пор смотреть не могу. Еще сыровяленую колбасу не хочу с тех времен. А тогда, помню, так захотелось докторской колбаски - ужас! Я так просила своих: привезите хоть сто грамм варенки, пожалуйста! Привезли. Знаете, как я ей радовалась.Судя по рассказам, вместе с домашней снедью везли в Афганистан и всю свою жизнь советскую, ровные отношения с ребятами, уважительные с начальством. Не было экстрима, который сейчас показывают по телеку: ни тебе Белоснежки от Бондарчука, ни имперской наркоэкспансии от политологов.Выезжали с политагитацией «в массы» -- это было. Рассказывали о жизни в Союзе, оказывали медпомощь, если кому нужна была. Как бы сказали на партсобрании, проводили идеологическую работу. На агитацию отправлялись на броневиках, сидя на крышах. В случае подрыва техники на мине, из машины выбраться невозможно, сгоришь. Поэтому ехали верхом.Конечно, русские девушки привлекали внимание не только этим. Афганские дамы совсем по-другому выглядят: с головы до пят под черным покрывалом.Маргарита: О, они совсем другие. Когда мы шли по улице, те разлетались, к обочинам отворачивались. Мы были как-то у них в женском собрании: в стенках гвозди-сотки, на гвоздях паранджи развешаны, а они сидят на полу, поджав ноги, и песни поют - жа-а-лостливые. Там вообще такие жесткие правила к женщинам: если какая увидит мужчину, оголенного по пояс, то считается опозоренной, если он не согласится замуж взять. А замужем тоже здорово. Захотел - продал одну из жен на время соседу. Отдал, так сказать, во временное пользование и получил денежки. Вот здорово.Елена: Мы, вообще-то, не особо контачили с местным населением. Жили своим городком. У них обычаи! Садятся есть: на земле клеенку расстелят и идут по ней, ногами лепешки раскидывают. Хотя, с другой стороны, для нас были шоком и все те джинсы и красивые косметические наборы, которых в Союзе не было.Когда девушки вернулись на родину, их ожидали встречи с молодежью.Маргарита: Странным казалось тогда, что на этих встречах были реплики про «дайте адрес, хочу переписываться с парнем», про «сколько заработали» и про «что привезли». Я потом перестала ходить на эти так называемые «встречи». Зачем.Да, а сейчас и вовсе непонятно: что рассказывать, если зовут в школу. Если зовут еще!Рассказ другой медсестры, россиянки, опубликовали на сайте http://artofwar.ru. Он называется «Дружище». Закончить нашу публикацию к 20-летию вывода советских войск из Афганистана хочется фрагментом из него.«Лена Григорьева мне рассказывала, что когда вернулась из Афганистана, её пригласили на встречу медсестер, рассказать молоденьким девочкам о том, что их ждет на этой войне. Конечно, если их туда отправят. Лена согласилась, и даже мысленно выстроила рассказ, готовая поделиться своими знаниями. Не всеми, конечно. А тем, что рассказал бы ветеран Великой Отечественной на встрече со школьниками. К примеру, как расскажешь, что первым заданием вновь прибывшей «молодой» медсестры было засвидетельствовать на месте смерть десантников, убитых в бою, изуродованных и пролежавших на высоте под солнцем несколько дней? В Афганистане своих не бросают. Их пытались снять раньше, но духи обстреливали подлетавшие к высоте вертолеты, куражились. О таком и сегодня не каждому будешь рассказывать. Лена стояла перед слушательницами, ждущими интересных подробностей от участницы нынешней войны, собралась ещё раз с мыслями и начала:- Афганистан - это такая дружба...- спазм не позволил продолжить. Долго сдерживаемые слезы прорвались, и их было уже не удержать.На этом рассказ и закончился.«Для справки: с 1989 года 15 февраля отмечают в Афганистане как День национального спасения.Для информации: Для того, чтобы помочь ветеранам Афганистана решить квартирный вопрос, исполком Ялтинского горсовета решил выделить земельный участок. Для того, чтобы заплатить за проектную документацию, афганцы продали микроавтобус, принадлежавший их организации. А для того, чтобы этот дом построить, не хватает только одного — инвестора.

Наталья Добрынская