В России возрождаются гусли

Эксклюзивное интервью от нашего друга из Феодосии

Автор текста: Елена Карелина [email protected]>[email protected], а/я 83, Главпочта
Москвичи Константин Сигитов и Марианна Мельвиль познакомились восемь лет назад в Москве и сразу поехали вместе отдыхать в Коктебель. С тех пор они приезжают в наши края ежегодно. В 2000 году, соединившись брачными узами, они не предполагали, что вместе будут играть на гуслях, петь былины и старинные духовные стихи. Если Марианну, закончившую Институт Современного Искусства по классу академического пения, еще можно было представить в такой роли, то это было маловероятно для Константина, получившего образование в Московском Авиационном Институте. Но обоюдная любовь к музыке и случай привели их к этому уникальному древнейшему инструменту, который сейчас только начинает возрождаться в России.
Летом супруги-гусляры выступали в Коктебеле в арт-кафе «Богема». А в Новогодние и Рождественские праздники они дали ряд концертов в Феодосии в арт-кафе «Антресоль» и в музее А.С. Грина.
Гусляр всея Руси
Константин: До встречи с Марианной я немного играл на гитаре, меня все время тянуло к музыке. Через два года совместной жизни мы начали думать о том, чтобы начать вместе заниматься музыкой.
Марианна: Я закончила институт по классу академического вокала, но никогда не чувствовала, что это мое. Петь хотелось, но я не могла понять, что именно. Мне нравились кельтские баллады и я хотела купить кельтскую арфу и петь древние песни.
К.: Но судьба распорядилась иначе… Однажды мы гуляли в Москве в музее-заповеднике Коломенское – это бывшее царское имение, на его территории много храмов, и само место считается святым. Мы шли по дорожке и услышали переливы какой-то неземной музыки, не могли понять, что это за инструмент звучит. Подошли ближе, видим – сидит в арке гусляр и играет на гуслях. У нас сразу сердце замерло, душа воспарила, и мы остановившись, долго слушали его.
М.: Мы стали приходить туда в выходные. И каждый раз испытывали очень глубокие переживания. Это было лет шесть назад. Гусляр играет там до сих пор.
К.: Его имя Егор Стрельников. Часто его называют Гусляр всея Руси, так как он ездил с концертами по всей России, Украине – в какое место не приедешь, оказывается, там уже был Егор. Он играл во многих православных монастырях. Когда мы познакомились с ним и сказали, что нам очень понравилась его игра на гуслях, он оставил нам свой телефон.
М.: Почти два года хранился листочек с телефоном Егора, на котором он нарисовал гусельки, а мы все не решались ему позвонить. Однако мне всё больше хотелось научиться играть на этом инструменте и снилось, что я на нем играю.
К.: Наконец, мы позвонили Егору Стрельникову и сказали, что хотим приобрести инструмент. Он дал нам телефон своего друга, который продавал гусли. Этот молодой человек оказался священником. Он закончил семинарию и уезжал в приход, куда его отправили по распределению. У него начинался новый виток в жизни, и он хотел свои гусли кому-то отдать или продать.
Мы приехали в Подмосковье к молодому священнику, хотя еще сомневались покупать гусли или нет. Но когда он заиграл на них, мы были очарованы и, конечно, гусли приобрели.
Оставалось только научиться играть. И мы опять позвонили Егору Стрельникову.
— Ну что ж, приезжайте в Коломенское в выходные, и я вам что-нибудь покажу, — ответил он.
Наш первый урок выглядел так: когда Егор закончил играть он нам сказал:
— Ну что, пойдемте со мной, сейчас я куплю чай, что-нибудь перекусить и по дороге покажу вам, как играть на гуслях.
Он сам очень крупный, могучего телосложения, у него большие руки. Он взял наши гусли в одну руку, идет по улице и на ходу показывает, как играть.
— Это все так просто. Какую песню будем учить?
Мы, конечно, были в растерянности. Но, как говорится, Бог нас не оставил в этой ситуации, он вел нас с самого начала. Вместе с Егором в тот день был его друг Максим Гавриленко, который тоже играл на гуслях. Он более трепетно отнесся к нашему желанию. Он и стал нашим первым учителем. Максим приезжал к нам домой раз в две недели и учил нас играть.
Крыловидные (долбленые) гусли
М.: Максим не использовал ноты при обучении он просто показывал какую-нибудь песню и приемы игры, а мы запоминали. Мне кажется, что это более глубокий способ передачи искусства игры на музыкальном инструменте. Максим подошел к нашему обучению с любовью. Он очень старался передать все самое лучшее, потому что он сам горит этим инструментом.
К.: Затем Максим уехал в Кострому, там у него семья, дети. Сейчас в Москве практически нет никого, кто бы мог бы учить играть на долбленых гуслях, на которых играем мы. В России только человек 15 гусляров, которые играют на подобных долбленых гуслях. Это модификация старинных долблёных или крыловидных гуслей, которые имели от 4 до 8 струн и выдалбливались из цельного куска дерева. Их делают только несколько мастеров, может, человек пять-шесть, и каждый раз это – эксперимент.
А вообще существуют еще клееные гусли. Они делаются как гитары: склеенные из разных частей, покрыты лаком. Звук таких гуслей более звонкий, концертный.
М.: Вскоре игрой на гуслях увлеклись и наши друзья. Один наш близкий друг через две недели после того, как мы купили гусли, пришел к нам и сказал: «Я тоже хочу играть». Он даже снял рядом с нами квартиру, и мы стали заниматься вместе. Потом еще один наш друг купил гусли и его знакомые, тоже приобрели два инстумента.
Гусли и современность
К.: Сейчас мы играем на клееных гуслях, которые были созданы уже в XX веке Давидом Локшиным. Этот инструмент основан на старинных шлемовидных гуслях. Он имеет мощное звучание, на нем можно исполнять полифоническую мелодию. В своем творчестве мы используем также второй инструмент долблёные гусли – дальнейшее развитие крыловидных гуслей, которые были в деревнях. Те гусли были 4-8-струнные, а наши – имеют 14 струн, они больше размером, что позволяет делать музыку более интересной и понятной для современного слушателя, который привык к более развернутым музыкальным формам.
М.: Очень много людей занимается фольклором, но обычному человеку, живущему в городе, слушать фольклор в чистом виде, как правило, неинтересно и скучно.
И совсем другое дело, когда, основываясь на древних традициях, создаешь то, что соответствует моменту, в котором мы живем сейчас. Наш учитель сочиняет музыку, как на свои стихи, так и на стихи известных поэтов. Он написал прекрасную музыку на стихи Константина Романова, брата российского царя. В ней есть и дух гусель и, в то же время, она современна. В этом стихотворении Константин Романов фактически предвидел трагическую судьбу своего сына: «Спи же, пока не настали годы сомнений и бурь».
К.: У меня тоже иногда рождаются стихи, но мы пока их не используем. Марианна придумала музыку на текст духовного стиха, который мы нашли в сборнике «Голубиная книга» получилось очень красиво.
Кроме того, мы, конечно, исполняем и традиционную музыку, но при этом не ставим перед собой задачу аутентичного исполнения. Мы выбираем ту музыку и тексты, которые созвучны нашему сердцу, тогда и на зрителя они будут оказывать глубокое воздействие. Это процесс живого творчества. Сейчас у нас двое гуслей, и когда они звучат вместе, получается музыка в несколько раз сильнее.
М.: В Новогодние праздники мы начали воплощать в Феодосии интересный совместный проект с Киевским театром «Virginalis», задуманный нами еще осенью. Вместе с ними мы создаем композиции, в которых используются электронная музыка, духовые инструменты и наши гусли. При этом изначальная красота духовного стиха или былины обретает некое объемное современное и расширенное звучание, в каком-то смысле симфоническое. Перестроив лады мы получили очень необычное звучание гуслей, подобное средневековой арфе. Оказалось, что средневековая музыка Западной Европы, на гуслях звучит очень интересно.
К.: Мы считаем, что творчество не должно застывать во времени, а — развиваться в соответствии с тем, что происходит в культуре и окружающем мире. Основываясь на глубинных истоках, музыка должна впитывать в себя новое, обретать новую жизнь и радовать людей.
Ощутить свои корни
К.: Во всех религиях используется музыка, потому что она оказывает очень мощное воздействие на человека. Люди живут в соответствии с вибрациями музыки, которую они слышат. А с экрана телевизора доносится очень много музыки, которая не имеет никакого отношения ни к нашей истории, ни к чему-то высокому, поднимающему человека над обыденной реальностью, выводящему его за пределы своего маленького я, своего «футляра». А ведь именно в этом на наш взгляд и состоит предназначение искусства.
Гусли повлияли на нашу жизнь, на наше мировоззрение.
Если раньше мы больше интересовались индийскими, восточными духовными течениями, то сейчас все больше склоняемся к христианству, к православию. Когда исполняешь на гуслях духовные стихи – это каждый раз своего рода молитвенное состояние. Можно испытать довольно глубокие переживания, внутреннее очищение.
М.: Многие люди, которые слушают гусли, плачут. Они говорят: «Наконец-то мы услышали наше — подлинное, истинное!». С нами тоже так было в Коломенском — слушаем гусли, и плачем. Как будто прикасаешься к чему-то очень родному, глубокому. Мы стали чувствовать русскую землю, что у нас есть корни и наша матушка земля живая.
Есть такой феномен: былинная традиция осталась только в регионах, граничащих с другими нациями. Очевидно, исполнение былин помогало человеку сохранить своё национальное самосознание. По одной из теорий, былина – это способ сохранения аутентичности нации.
К.: Я действительно стал осознавать важность такого понятия, как родина, чувствовать, что она поддерживает, питает. В России люди уже пресыщаются той массовой, попсовой, поверхностной культурой, которая превалирует в наше время. Народ начинает смотреть в сторону своих корней. Вот появился фильм «Остров» и завоевал огромный успех, которого даже не ожидали. Ведь все ходят на боевики. Все же в России идет возрождение.
М.: В Крыму о нас говорят, что мы играем на бандуре. Это похожий на гусли старинный украинский инструмент, но у него, в отличие от гуслей, есть гриф.
Коктебель для нас знаковое место. Здесь состоялось наше первое сольное выступление в прошлом году в «Богеме». Коктебель вообще очень творческое место. Мы ощущаем эти творческие вибрации. Есть даже легенда, что здесь проходил Орфей со своей лирой и играл на этих холмах.
В Крыму у нас творческий процесс всегда усиливается. Дух этих мест очень созвучен нам и Орфей наверное помогает.
Из истории гуслей
Нельзя определенно указать время появления гуслей у восточных славян. Предполагается, что прапредком гуслей был охотничий лук с натянутой тетивой, которая звучала, как струна. Первое упоминание о гуслях на Руси относится к VI веку. К X веку, времени Владимира Красна Солнышка, ни один воскресный княжеский пир не обходился без игры гусляра. Искусством игры на гуслях владели такие былинные герои, как Добрыня Никитич, Василий Буслаев, Садко, Ставр Годинович и его жена. Гусли изображались на иконах и фресках XIV века.
Более сложные шлемовидные гусли имели от 11 до 36 струн и были принадлежностью профессиональных музыкантов, певцов-сказителей. Простые крыловидные были почти в каждом крестьянском доме, под них пели, плясали, водили хороводы. Родители делали детям игрушечные гусельки. Крестьянские гусли были 4, 5 и 7-струнными.
В XVII-XVIII веках при дворе русских царей на вечерах и приемах пели и водили хороводы под гусли точно так же, как это делала молодежь в деревнях.
В.Ф. Трутовский, придворный гуслист при дворе Екатерины II первым издал сборник русских народных песен для исполнения в сопровождении столовидных гуслей.
В крестьянской среде, особенно на севере, развивалось былинное сказительство. Известны две заонежские традиции исполнения былин. Они прослеживаются от XVIII века до наших дней. Первая идет от Ильи Елустафьева, вторая – от Конана Неклюдина, она обрела многочисленных последователей, в том числе и женщин, и дожила до наших дней.
Сказители были очень популярны среди крестьян. Их приглашали целые волости и слушали, затаив дыхание. Былины, народное исполнялись при пеших переходах, плаванье на лодках, за долгой ручной работой. Промысловая рыбацкая артель или охотничья зимовка старалась залучить к себе старинщика (исполнителя былин). Громкую известность имел в XVIII веке Михайло Слепой. Один из его учеников Трифон Злобин был слаб зрением и заикался, но когда пел былину, обнаруживал чудесный голос и мастерское исполнение. «И в умах нет, что поет заика», — говорили о нем.

Литературная гостиная отеля «Театральный-Франция»