Ялтинские бомжи: питаются на помойках, спят в мусоре и мрут, как мухи

Люди, которые питаются на помойках, просят милостыню и ночуют, где придётся, давно перестали шокировать и удивлять нас. Кто-то пройдёт мимо, сделав вид, что не заметил, кто-то даст рубль, другой, а кто-то скажет: «Шёл бы работать, сам виноват, что докатился до такой жизни»

Аббревиатура БОМЖ (без определённого места жительства) как-то незаметно вошла в наш лексикон. Искать причины этого явления бесполезно. Эти люди, давно уже не похожие на людей, есть. Закрывать глаза на эту проблему бессмысленно. Надо что-то делать. Чтобы понять, что именно надо делать, как решить эту проблему, корреспондент «ЛС» вместе с коллегами из других изданий отправилась с нарядом милиции по самым «злачным» местам. В рейд журналистов сопровождают начальник милиции полковника Михаил Фабрин, старший инспектор патрульной службы, старший лейтенант милиции Петр Ватрас и капитан милиции Сергей Шмыдельский.

Пятница, 7.30 утра. Центр города. Остановка «Вещевой рынок». Уже на подходе к маршрутному такси № 34 чувствуется невыносимая вонь. Под кустами, у самой дороги в ворохе картонных коробок, старых матрасов, рваных одеял скукожилось нечто странное, грязное и дурно пахнущее. Это то самое явление под названием бомж. Пробираемся внутрь, закрыв нос рукой, чтобы не вдыхать этот смрад. В «лагере» человек восемь. Кто-то уже проснулся, остальные не обращая внимания на непрошеных гостей, спят крепким сном.

Как вы оказались на улице? Вам негде жить? — начинает беседу начальник милиции.

— На улице Рузвельта живет мой племянник с семьей, — охотно начинает рассказывать самая интеллигентная из всех обитателей этого «бомжатника» представительница прекрасного пола. — Он меня не прописывает. А жить мне негде.

Давно здесь?

— Нет. Три года жила в реабилитационном центре около Поляны Сказок. Потом осталась без работы…

Что дальше делать будете?

— Не знаю. Так жить нельзя. Нужны условия… Хотя бы какой-то сарай. Но у нас ничего нет. Что мы должны делать? Вот и мучаемся…

А за счет чего вы живете?

— Вон, — ткнул ногой в мешок с бутылками лохматый мужик. — Бутылки собираем. Воруем…

— Да прекрати ты! — перебивают его «сожители».

А вы как сюда попали? Вы местный? — спрашиваем у довольно молодого представителя явно не славянского происхождения.

— Родом из Узбекистана. В Ялте живу четыре года.

А что вас здесь держит? У вас же там, наверное, остались родные, близкие, есть где жить. Что вас здесь держит? Езжайте к родственникам…

— Не могу.

Сколько вам лет?

— 50.

У вас есть специальность? Кем работали?

— Да я все могу! Строителем был…

— А я газоэлектросварщиком 6-го разряда, строителем, — охотно продолжают остальные.

А что дальше делать будете?

— Дальше бутылки собирать.

А зима придет?

— Вот так и будем жить. Зимой — укрываемся клеенками. Парниковый эффект!

— Мы никому не нужны, — продолжает «интеллигентная» дама. — Я исходила столько кабинетов, но никто и внимания не обращает.

Если бы в городе был приют, вам пришлось бы работать, вы согласились бы на такие условия?

— Конечно!

А сейчас почему не идете на работу? Вас не берут? У нас допустим, не хватает дворников. Пойдете?

— А почему бы нет?!

Так в чем же дело? Документы есть?

— Да, трудовая книжка.

А кем вы работали раньше?

— Я окончила техникум советской торговли. Работала продавцом в первом гастрономе. Потом в Гурзуфе отрабатывала два года. Так было положено. Подрабатывала и ночью, чтобы одеться и обуться, потому что родители у меня слепые были…

А чем вы питаетесь?

— Да нормально, как все…

— Вон, попробуйте, — съязвил «лохматый».

— Не груби, — обрывает «узбек».

А если болеете, куда обращаетесь?

— Да никуда. Так и умираем здесь, — говорит дамочка.

И много умерло?

— За последнее время двое. А зимой больше, человек 16 замерзло.

У вас туберкулез? — спрашиваем у самой худенькой, чахоточной женщины, кашляющей на всем протяжении разговора.

— Нет. Просто кашель, — испуганно отвечает она.

Хотя туберкулез — это вполне распространенное явление среди бомжей. Вши, чесотка, дизентерия — далеко не полный «букет», который сопровождает жителей улиц. Идем дальше. Вторая «точка» — Культурный центр. Здесь около фонтана собираются в основном местные пьяницы. У них, как правило, пока еще есть квартира и семья. Но это только пока…

Почему с утра в таком состоянии? — обращается сотрудник милиции к пьяному полубомжеватому мужичонке.

— Денег заработал, решил выпить, — оправдывается тот.

А почему домой не идете?

— А че там делать? Я сейчас опять на работу пойду, — оправдывается «труженик».

А где вы работаете?

— Вон (показывает на расположенный рядом «блошиный» рынок») — точек сколько! Возить помогаю…

И вам не стыдно? Здесь студенты, отдыхающие, а вы с утра в таком виде, — укоряют его.

— А что такого? Я сел, кепочкой прикрылся и меня не видно.

Сколько раз доставляли в отделение?

— Вы лучше спросите, сколько лет я сидел! Девять лет, шесть месяцев и семнадцать дней.

За что?

— Государственная кража.

А квартира у вас есть?

— Конечно. На «Гнездышке» — свой огород. Здесь, на суданского квартира, жена там живет. В Массандре мать.

Вам такой образ жизни нравится?

— Конечно.

А как родные на это смотрят?

— Мать ругается. Жена тоже.

Вы сами хотели бы измениться?

— Есть желание. У нас Центр есть реабилитации около Поляны Сказок. Там от алкоголя и наркомании лечат…

Вы там были?

— Нет. Мне рассказывали о нем. Но я туда и не хочу. Мне и так все нравится.

А дальше что делать будете? Вам сколько лет?

— Мне 47. Не знаю. Может, образумлюсь.

Каким образом?

— Не знаю. Например, припадок эпилепсии… Тогда спохвачусь, и пить перестану.

А если работу предложат?

— Вот завтра должны. В Васильевку на стройку. Когда я начинаю работать, тогда не пью. Я ведь только последние два года пью, когда работы хорошей нет.

Таких представителей «свободных профессий» в Ялте тьма-тьмущая. Настоящих бомжей поменьше — человек двадцать. Сотрудники патрульно-постовой службы знают в лицо практически всех. Большинство из них доставляются в отделения по несколько раз в месяц. А один, гражданин Б., за три месяца побывал «в гостях» у милиции 53 раза!

Для них это своего рода развлечение, как для нас — поездка, например, в парк отдыха. Они не то, что не сопротивляются, наоборот, едут с удовольствием. Летом к ним присоединяются калеки, дети-бомжи, которые убегают либо из детского дома, либо из неблагополучных семей. Бороться с ними сложно, но можно.

— Забирать с улицы калеку нам неудобно, — признаются сотрудники милиции. — Люди смотрят на них с состраданием, бросают им деньги. А мы будем их забирать! Что услышим вслед? «Изверги!» Тем более, что калеки, инвалиды не подлежат административному задержанию. Хотя все прекрасно знают, что за каждым из них кто-то стоит, и самим калекам этих денег не достается вовсе.

Автовокзал, Пионерская, «Спартак», улица Ломоносова. Зимой все перебираются на теплотрассу в районе городской бани. Здесь у них почти постоянно горит костер, варится котелок… Романтика, одним словом.

— Для них романтика, для нас — проблема, — жалуется старший лейтенант милиции Ватрас. — Что мы можем с этим поделать? В рейды выходим регулярно. Только толку от этого… Поездим по городу, соберем их, привезем в отделение. Там им «откатают» пальчики, установят личность, проверят, не числятся ли они в розыске и отпускают. Если же установить личность не удается, то отправляют в Симферополь. Там в течение месяца их проверяют, устанавливают личность, выдают справку и… отпускают. И они, не торопясь, отправляются обратно в Ялту.
Получается такой замкнутый круг. Ни приюта, ни ночлежки, ни медпункта для таких людей в городе нет. Хотя в районе Поляны Сказок есть небольшой реабилитационно-христианский центр «Милость и истина» церкви «Вефиль», рассчитанный на 35-50 человек. Четыре года назад на этом месте стоял частный дом. После пожара его хозяйка, Лариса Борисовна, решила сделать здесь центр помощи от наркомании, алкоголизма. Но сейчас здесь живут и те, кого мы привыкли называть бомжами, и алкоголики, инвалиды, и вполне нормальные семьи, одинокие мамы с детьми, которые в силу разных причин потеряли крышу над головой. И не только из Ялты, есть даже «гости» из Донбасса.

— Ссор у нас практически не бывает, — рассказывает помощница наставницы Вера Григорьевна. — У нас есть устав, под которым подписываются все, кто к нам приходит. В нем говорится, что у нас нельзя пить, курить, прелюбодействовать, сквернословить…

У 30-летней Нины — трое маленьких деток. Старшие ходят в школу, и не только в общеобразовательную, но и в музыкальную, художественную. Три года назад она стала жертвой маклерских сделок и в результате осталась без квартиры, на улице, одна с тремя детьми. Узнала об этом центре — пришла. Здесь и осталась. Ей нашли работу. Так и живет здесь до сих пор.

Внешне этот «центр» напоминает небольшие летние времянки, но внутри вполне прилично. Есть даже телевизор (и не один), DVD, пианино… Есть и свое хозяйство: куры, была даже корова с теленком. Сердобольные люди приносят сюда старые вещи, мебель, дрова (отопление зимой печное), продукты. Помогает даже горисполком: сейчас идет процесс оформления земли, отдел соцобеспечения периодически снабжает продуктами. Да и милиция содействует… Но в основном держится он на энтузиастах — таких как Вера Григорьевна, которая работает в центре с первых дней.

— Домой прихожу несколько раз в неделю, — говорит она. — Живу здесь.

А в целом, такие проблемы, в принципе, никому не нужны. Денег на эти нужды нет, и, по всей видимости, не будет никогда. Тем не менее, в городе полно бесхозных зданий (не в центре, нет! на окраине, за обводной дорогой…), в которых можно было бы организовать хоть столовую, хоть ночлежку, хоть приют. И вряд ли на это потребовались бы бешеные деньги. В крайнем случае, при желании можно было бы привлечь к участию предпринимателей, спонсоров. Бомжи ведь народ неприхотливый, хлебу с водой да крыше над головой были бы рады. Только взяться за это дело никто не спешит. Понятно, что хватает других, более серьёзных проблем, вот и пихает очередного побитого или замерзающего бомжа одна служба другой: милиция — скорой, скорая — инфекционной больнице или наркологии, а оттуда снова на круги своя… А может всё-таки стоит попробовать разомкнуть привычный круговорот бомжей в нашем маленьком уютном городке?

Опубликовано в газете «Летняя столица. Украина» (Ялта)

Летняя столица. Украина